В Сьерра-Леоне все спокойно

Похоже, в военно-морском флоте России сформировался  неофициальный клуб офицеров - участников миссий ООН в различных странах. Капитан 1 ранга Владимир Пермяков, капитаны 2 ранга Михаил Молчанов,  Леонид Пархоменко, капитаны 3 ранга Виталий Пермяков, Юрий Щербинин, старший лейтенант Олег Леписевич и многие другие выполняли свою работу солдат мира в самых неспокойных регионах планеты. Балканы и Западная Сахара, Конго и Эфиопия стали теми странами, где человеческие качества и профессионализм наших черноморцев оказался в полной степени востребован и высоко оценен.

-В Сьерра-Леоне сейчас все спокойно.  Война окончательно прекратилась. Чем для меня стали те полтора года, проведенные в той стране тропических лесов и алмазов…. Прежде всего, остались неизгладимые впечатления от общения с людьми различных культур и национальностей.  Словом, прошел незабываемый этап жизни и службы. – Андрей Замула на мои вопросы отвечает внешне спокойно. Но красноречивей всех слов те фотографии, которые остались в память о восемнадцати африканских месяцах.

Предыстория

Очередные вооруженные разборки между племенами и этническими группами в Сьерра-Леоне, государстве в экваториальной части Африки разгорелись с необычайной силой в марте 1991 года. Причины, в общем-то, банальны  - борьба за власть и денежные потоки от добычи полезных ископаемых, природных ресурсов. Те же алмазные копи в Коно, Койду, Бо, Тонго, Зимми известны едва ли не со времен царя Соломона. Самый крупный алмаз, который был здесь добыт, «потянул» на 620 карат.   

Итог кровавого выяснения кто прав, а кто нет, оказался вполне закономерен. Когда погибло более 70 000 жителей  страны, 20 000 стали инвалидами, а 2 с половиной миллионов превратились в  беженцев, все стороны конфликта предприняли попытки вернуться к мирной жизни. Только в очередной раз проявилась простая истина  - войну легче начать, чем подвести под нее финальную черту. Президент страны Тиджан Кабба обратился к ООН за помощью в достижении мира. 

Прошло ПЯТЬ лет, пока Совет Безопасности, после детального изучения и оценки ситуации в Сьерра-Леоне не принятл решение о развертывании миссии ООН, направлении воинского контингента из 6000 солдат и офицеров от Замбии, Бангладеш, Нигерии, России, Непала, Пакистана, Украины, Ганы, Кении. В качестве военных наблюдателей 30 стран делегировали 260 своих офицеров. По вполне понятным причинам в качестве специального представителя Генерального секретаря ООН был выбран африканец – Олуежи Адениджи из Нигерии.

Не забыла земля….

Война осталась в прошлом. Но о ней не забыла земля. То и дело в ней находят  останки людей в безымянных могилах – поди, разбери, во имя каких «глобальных» целей местных вождей они расстались с жизнями. То и дело по обочинам грунтовых дорог попадаются ржавые останки сожженных танков и бронетранспортеров. В одной из деревень  ооновцы увидели неподалеку от одной из хижин в кустах ведро, где вместо привычных для сельской жизни картофельных клубней лежали вполне годные для боевого «употребления» ручные гранаты.

Вскоре после начала работы в миссии Андрей присутствовал при вывозе оружия сданным одним из вооруженных формирований.  Процедура была отработана до мелочей, учитывалась каждая единица. Только вот образцы стрелкового вооружения оказались из глубокого прошлого, из 19 века. Как старинные английские ружья чуть ли не времен Крымской войны оказались в Африке, остается загадкой. Возможно, вместо того, чтобы утилизировать на туманном Альбионе, британцы их складировали на одном из своих бесчисленных колониальных складов.

Нищета, голод, болезни через пять лет, после введения миротворческого контингента лишь немного отступили благодаря помощи более благополучных стран.  Во Фритауне, столице,  Андрей увидел потрясающую бедность, разрушенные и не восстановленные дома, тропические речки представляли собой здесь самые настоящие сточные канавы. Возле одной лачуги он вместе с коллегами даже остановился и долго не мог понять смеяться или нет, читая надпись на рекламном щите возле нее – «Зубная клиника».

Люди же были счастливы. Мирный хлеб, пусть даже выпеченный из муки, присланной по линии гуманитарной помощи, казался им самым лучшим лакомством после всех лет лишений и кровавых «жатв». Вначале Андрей Замула не понимал настроений жителей. В стране процветает коррупция во всех эшелонах власти, без взятки буквально нельзя просто пройти по улице мимо постового полицейского, собственное сельскохозяйственное производство не покрывает даже мизерных потребностей в продуктах питания, совершенно отсутствует промышленность, асфальтированных дорог. А  жители Сьерра-Леоне внешне беззаботны, улыбаются. 

Потом понял. Ведь еще совсем недавно ни один из сьерра-леонцев не был уверен, ложась спать, что проснется живым. В жизни они, прежде всего, ценили и ценят не блага, а само по себе право жить.

Тимсайт № 3

В лексиконе военных всего мира есть понятия, по смыслу похожие с емким русским словом «точка». Термин тимсайт, лагерь военных наблюдателей, знаком тысячам людей в погонах десятков  наций, трех рас во всех уголках планеты, где есть миссии Объединенных Наций.  

Тимсайт номер три, где предстояло провести первую часть командировки в качестве  военного наблюдателя, располагался, в центре Сьерра-Леоне, в населенном пункте Магбурака.  Невдалеке располагался батальон из Бангладеш. После предварительной подготовки началась обычная работа по контролю над мирными соглашениями.  Дороги здесь представляли собой скорее символические просеки в непроходимых джунглях. Джипы  на местных «трассах» - мечте экстремалов, постоянно преодолевали бесчисленные ручьи, огромные грязевые лужи дорогах.   Патрулирование офицерами неслось в парах. Причем по установленным командованием правилам постоянных «двоек» не создавалось.

….Разговор с майором-хорватом во время очередного патрулирования для Андрея запомнился тем оптимизмом, с которым тот рассказывал о своей родине. После прекращения войны на Балканах, опять при ооновском посредничестве, его страна зажила вполне благополучно. Сегодня на лазурных берегах  Хорватии построены самые современные курорты даже по меркам весьма искушенного в туристическом бизнесе Средиземноморья.   «Нам на Балканах необходим был мир, и международное сообщество нам помогло прекратить войну. А процветание и счастье в своих родных стенах мы строим сами».

Воздушный патруль мира авиационной группы генерал-майора Иванова снискал в африканском небе реноме грозных хранителей порядка и тишины. Российские Ми-24 в полном боевом вооружении способны, вне всякого сомнения, охладить до нормальной «температуры» любые горячие головы. Время от времени капитан 2 ранга Замула поднимался на винтокрылой машине как военный наблюдатель. Впечатления от полета над бескрайними джунглями до сих пор неизгладимы. Гражданские вертолетчики из Тюмени и Нефтеюганска работали здесь по контракту, доставляя грузы на своих Ми-8 в труднодоступные уголки страны.

Непростые ответы

Все не просто складывается здешних приэкваториальных «краях».  Тысячи и тысячи представителей из всех уголков планеты делали все возможное для стабилизации жизни небольшого африканского государства. Главная цель достигнута. Здесь больше не звучат выстрелы, не гибнут в войне и не умирают от голода люди.

ООН постоянно критикуют. Дескать, эффективность проводимых операций невысока и недешево обходится.   Но в чём оценивать результат? Если по англо-американским критериям, как в Ираке, то он равен нулю. О блестяще проведённой операции с применением авиации, танков и здесь даже не идёт и речи. Насаждать на штыках военной коалиции демократию и западный образ жизни ООН   не собирается НИГДЕ. Как и вмешиваться во внутренние дела страны.

Зачем привносить извне во многом самобытным народам не свойственный им  образ жизни и ценности? Западная цивилизация всего лишь небольшой островок на нашей планете. Большинство людей на Земле не живут по подобным стандартам. И более того, не желают даже им следовать. Какой смысл торопиться «подтягивать» до пресловутых общемировых ценностей африканцев, если половина их детей не доживает до школьного возраста? Прежде надо помочь в развитии экономики, культуры, образовании, создании системы охраны здоровья.

В Сьерра-Леоне сегодня все спокойно. Вскоре ее покинет международный воинский контингент.

Солдаты мира вновь с честью сделали свое дело. 

 

     

Тимсайт* Западной Сахары

В лексиконе военных всего мира есть понятия, по смыслу похожие с емким русским словом «точка». Но термин тимсайт, лагерь военных наблюдателей ООН на краю земли, в пустыне Западной Сахары, знаком тысячам людей в погонах десятков наций, трех рас. За многие годы через подобные ооновские опорные пункты прошли множество представителей самых разных армий мира. Сегодня порядка двухсот пятидесяти офицеров со стран всех континентов в беретах небесной синевы следят за соблюдением соглашения о прекращении огня. Среди них – двадцать пять представителей Вооруженных Сил России. Волей судьбы офицер Черноморского флота капитан 2 ранга Леонид Пархоменко в течение года находился в «ограниченном контингенте» ООН, на линии мира.

Западная Сахара. За тысячи миль от стремящейся к государственности территории в северо-западной части африканского континента, в России, мало кто знает о бурлящих здесь страстях, о многолетнем противостоянии между народно-освободительным фронтом освобождения Западной Сахары ПОЛИСАРИО и королевством Марокко. Вооруженная борьба достигла такого накала, что для прекращения конфликта в начале 90-х потребовалось вмешательство Организации Объединенных Наций. Война к тому времени унесла жизни более пяти тысяч западносахарцев и марокканцев в погонах. Кстати, и те и другие принадлежат к родственным этническим группам. И, подчас, пустынные битвы чем-то напоминали братоубийственную войну.

Колония Испании, Западная Сахара, просуществовала практически до середины 70-х годов. После смерти генералиссимуса Франко испанское государство пережило перемены, в чем-то схожие, отдаленно напоминающие нашу отечественную перестройку, с брожением умов и ослаблением государственных институтов. Как следствие, пустынная многовековая испанская колония забурлила вольнолюбивым духом и надеждой на независимость.

Советский Союз оказал определенную поддержку фронту освобождения Западной Сахары ПОЛИСАРИО. В своих интересах использовал разросшийся конфликт и Алжир. Повстанцы получили на вооружение хорошо знакомые во всем мире Калашниковы, ряд образцов советской военной техники. Государство Сахарская Арабская Демократическая республика (президент САДР Абдель Азиз) вначале не было признана в мире. С течением времени ситуация несколько изменилась. САДР получила официальное признание Организации африканского единства (ОАЕ). В ответ Марокко заявила о своем выходе из ОАЕ. Политические страсти, словом, бушуют со всей силой на лишь внешне безжизненно-безразличных песках и горах.

Вооруженные силы Испании попытались вернуть «под лоно королевской мантии» свою взбунтовавшуюся территорию. Боевые столкновения испанских подразделений с освободительными силами вызвали протест на родине Сервантеса. Испанцы после нескольких вооруженных стычек вернулись на родину.

Жители Западной Сахары, вместе с тем, оказались вместе с тем еще более удалены от осуществления мечты о создании своего полноправного и признанного мировым сообществом независимого государства. Армия Марокко начала наступление по всей границе с бывшей испанской колонией. Цель – расширение собственных владений, захват природных ресурсов – настоящих и перспективных – своего соседа. Чем-то конфликт напоминал неоколониальную войну. Результат: две с половиной тысячи убитых марокканских солдат и офицеров. Примерно столько же потеряли и вооруженные формирования ПОЛИСАРИО. И отнюдь не зажиточный народ Западной Сахары оказался за гранью нищенского существования.

Война в пустыне шла с переменным успехом. Ни одна из противоборствующих сторон не достигла решающего успеха. От первоначальной тактики маневренных действий марокканцы и западносахарцы перешли к позиционным боевым действиям. Смысл их заключался в следующем. Вдоль устоявшейся линии фронта был насыпан гигантской протяженности – полторы тысячи километров – песчаный вал со звучащим почти по-русски названием берма. Через определенные промежутки противники создали опорные пункты. И все прилегающее пространство пустыни по обе стороны вала, к сахарским аналогам «блокпостов» оказалось донельзя начинено смертоносными минами производства чуть ли не всех стран мира. Минные поля ставились в невероятной спешке, далеко не во всех случаях составлялись их карты. Сухой климат годами сберегал свежесть заводской краски на «потаенной» смерти. Песчаные бури то и дело заносили едва различимые границы уже известных губительных участков пустыни. Все усилия по разведке границ минных поле вновь оказывались напрасными…. Жизнь и стремление к миру оказалось, как оказалось, нельзя остановить и здесь, на самом краю африканского континента. Цветы пустыни с неумолимой силой пробиваются на поверхность изрытой воронками земли.

Конфликт достиг своего апогея бессмысленности где-то на рубеже 80-90 годов. Представители обоих его стороны обратились в ООН с просьбой о посредничестве в приходе мира на лишь внешне безжизненные земли. «Голубые каски» ооновских миротворцев вскоре разъединили воюющих жителей древней пустыни.

ООН за годы миротворческой деятельности накопила огромный опыт взаимодействия между военными разных стран. Методика, применяемая для контроля над соглашением о прекращении огня в Западной Сахаре, пожалуй, ничем не отличается от любой «горячей точки». В первую очередь создаются совершенно независимые группы военных наблюдателей-профессионалов. Каждая подобная «команда» получает под свою ответственность строго нарезанный участок-сектор. Причем в здешних условиях – особенность – их разместили в удаленных лагерях, так называемых тимсайтах. Подобное решение объясняется огромной протяженностью линии противостояния, порядка полутора тысяч километров. Действовать из какой-либо отдельной и единой «точки» попросту в таких условиях невозможно.

Тимсайт, куда получил назначение в составе миротворческой группы ООН с Западной Сахары капитан 2 ранга Пархоменко, находился в самом сердце крупнейшей в мире пустыни. Поселение представляло собой несколько благоустроенных по российским меркам жилых палаток, хозяйственных построек. В разное время здесь находилось от двенадцати до семнадцати «голубых касок». Обслуживающий персонал для них не предусматривался. Непосредственно лишь для приготовления пищи из соседней марокканской части приезжал шеф-сержант вместе с помощником. Уборка, разгрузка-погрузка имущества и продуктов делалась собственными силами.

Зона ответственности тимсайта составляла порядка 22 000 квадратных километров. Задачей ставилось контролировать заранее определенные воинские части и подразделения одной из конфликтующих сторон. Внешне все выглядело весьма просто: проверяй себе по списку наличие и соответствие вооружений неизменным уже десять с лишком лет соглашениям. На деле…. Исполнение обязанностей происходило в условиях страшнейшей, до шестидесяти градусов, жары. Местный «регламент служебного времени» не предполагал выходных, служба неслась при необходимости круглосуточно. Один лишь день на неделе определялся на обслуживание техники. И он считался наименее загруженным.

Ежедневно патрули миротворцев на четырех «джипах» выезжали в пустыню, из которой некогда приходила война. Оснастка автомобилей сверхвысокой проходимости была весьма серьезной: радиостанции КВ и УКВ диапазонов, спутниковая навигационная система JPS, спинка сидений и пол машин покрывал сверхпрочный кевлар. Двигатели на «джипах» были мощные, трех с половиной литровые дизели с турбо наддувом. На случай аварий предусматривались сигнальные ракеты и дымовые шашки.

Маршрут патрулирования доходил до пятисот километров «по труднодоступной и непроходимой», выражаясь военным языком, местности. Автомобили для безопасности следовали парами на удалении двухсот метров друг от друга. Песчаные бури, зыбучие пески, острейшие камни, красноречивая и «жизнерадостная» топонимика местности вроде названий «гора Смерти», «долина Погибших верблюдов» добавляли экстремального колорита в службу офицеров с антивоенными задачами.

Минная опасность, впрочем, перевешивала все остальные. Однажды, Леонид вместе с венгерским офицером по имени Янош, напоролись на минную «засаду». Склон и участок возле песчаного вала, бермы, вдоль которого они двигались, был буквально нашпигован минами. Все проходило, как говорят, в пределах допустимых стандартов. Край опасной зоны был обозначен специальной маркировкой. И оставалось лишь держаться от него в «почтительном» удалении. Дорога, если ее можно назвать таковой, сворачивала влево. Вдруг, с ближайшего опорного пункта навстречу патрулю бросились бегом, что-то крича и, отчаянно жестикулируя, марокканский сержант и два солдата. Оказалось, путь миротворцев лежал прямиком на противотанковое, не обозначенное ни на каких картах, минное поле. Такая вот «домашняя заготовка» на военно-пустынный лад….

С марокканцами получился короткий, но интереснейший разговор. Прежде всего, они с недовольным видом спросили, кто миротворцы, не американцы ли офицеры? А когда получили ответ – русские, то заулыбались. И в самых изысканных, с солдатской точки зрения выражениях, объяснили все возможные опасности дальнейшего пути по избранному направлению. Венгр Янош в той ситуации, понятное дело, не стал вдаваться в историко-географические и этнографические подробности отличия его нации от великорусского, да и вообще славянского, народа. Так сложилось, что и полисарийцы (западносахарцы) и марокканцы считают русских наиболее искренними и беспристрастными «мировыми судьями». В отличие от тех же американцев или французов, у которых, по их мнению, слишком уж явно проявляется свой интерес под прикрытием ооновской вывески.

Больше в тот день патруль не принес ничего неожиданного. Реакция на смертельную опасность пришла вечером. Янош и Леонид уже в тимсайте сели в столовой. И почти молча «приговорили» вдвоем литровую бутылку джина, запивая ее лишь тоником. Коллеги поняли все без слов. Солдат всегда поймет солдата.

Ранним утром следующего дня патруль вновь отправился в пустыню.

Миротворческая деятельность читается относительно новым понятием в военном искусстве. И неизвестно, что сложнее – провести блестящее наступление с высадкой, например воздушных и морских десантов. Или же «принудить к миру» злейших противников. Прежде всего здесь необходимо искреннее желание противоборствующих сторон «воткнуть штык в землю». Следующий этап, контроль над соблюдением перемирия. Ведь очень часто огонь прекращается лишь для перегруппировки сил, отдыха солдат и перевооружения.

Подчас, по инерции логики противостояния, недавние враги подозревают всех и вся - в том числе и «голубых касок» - в передаче разведданных противнику. Для пресечения даже подобной возможности в Западной Сахаре применяется следующее жесткое правило. Строго определенные миротворческие тимсайты могут контролировать лишь одну из сторон конфликта. Тем самым если совершенно не исключается, то весьма затрудняется сама возможность утечки информации. Многолетняя практика подтвердила разумность подобного правила. Степень доверия полисарийцев и марокканцев к «мирным солдатам» находится на высоком уровне. Причем, сами ооновцы взяли для себя непреложной аксиомой: никаких вопросов в подконтрольных воинских частях «сверх» обязанностей миссии. К чему проблемы, вызванные излишними подозрениями?

Языковой барьер также не стал непреодолимым препятствием при решении задач. В тех краях многие военные разговаривают на английском или французском языках. Если требовалось завоевать особое расположение у тех или иных «подконтрольных» командиров, то на встречу с ними с собой брали египтян или представителей других арабских народов.

Степень личного доверия Леонид испытал в одном из опорных пунктов полисарийцев. Один из офицеров обратился к нему на довольно сносном русском языке. Где и как он изучил «великий и могучий» - подобные расспросы в той ситуации были неуместны. С некоторыми марокканскими командирами установились довольно близкие контакты. Служба на «отшибе» порождала ведь прекрасно знакомую всем военным гарнизонную скуку. Ведь далеко неслучайно после двадцати пяти «пустынных» суток марокканские военные получали законных двадцать дней отпуска. И если появлялась возможность пообщаться с представителем другого государства, народа, армии, то отчего, если нет никакого риска, ее не использовать?

Тимсайт, тяжелейшие условия деятельности, сам климат пустыни, порождал совершенно особые отношения между представителями армий различных народов. Французские и американские, малазийские и уругвайские, китайские и российские, польские и сальвадорские, пакистанские и бангладешские офицеры находились под одной крышей, занимались общим делом. Критерии взаимоотношений установились по единым, с точки зрения психологии, правилам. Вкратце они формулируются следующим образом: профессионализм, ответственность, порядочность, взаимная поддержка.

Особенности национально кухни предмет отдельного разговора. Повседневной «готовкой» занимались марокканский шеф-сержант по имени Ибрагим вместе с помощником. Частенько кулинарными изысками занимались и сами офицеры-миротворцы. Уругвайцы отличились на приготовлении барбикю по какому-то своему рецепту, с «секретными» приправами. Пакистанец откровенно удивил всех кари, курицей, запеченной со специями. Малазийский спецназовец «приоткрыл» занавес своей национальной кухни супом из морепродуктов. Но «спецпредставитель» восточнославянской кулинарии по «имени» борщ, буквально покорил, без ложного патриотизма, желудки «объединенных наций». А всероссийский любимец салат оливье был впоследствии принят на «вооружение» армий многих стран мира.

На краю земли, в лишь недавно замирённой пустыне, большинство навыков прежней службы военных профи из разных стран оказались совершенно неприменимы. На первое место «приподнялись» такие качества как умение ориентироваться на сложнейшей и доселе незнакомой местности, «чутье» на минные поля и зыбучие пески, умение быстро и осторожно водить автомобиль, знание вооружений различных стран мира, физическая и моральная выносливость. Репутацией настоящих профессионалов пользовались россияне американцы и французы. Взаимозаменяемость, надежность, чувство локтя приобретали и здесь силу универсальных воинских законов. Пустыня и опасность четко определяли «who is who». Один из африканцев, обладая невысокой личной подготовкой, допустил промах, едва не вывел патруль на минное поле. Небольшой коллектив тимсайта, безусловно, простил бы ему досадный промах. Но в ответ на резонные укоры коллег, полез в «бутылку», начал рассуждать о белом расизме и предвзятом к себе отношении по признаку цвета кожи. Хотя наибольшую критику в его адрес высказывал офицер США, афроамериканец по происхождению. Как следствие, к «поборнику» прав человека коллеги попросту утратили доверие.

Цвет кожи, происхождение, принадлежность к странам первого, второго или третьего мира мало волновало сплоченных единым делом людей разных наций и рас. Профессионализм или недостатки каждого проявлялись в самый кратчайший срок. Пакистанец, например, обладал добротной военной подготовкой, общепризнанными навыками боевых действий в пустыне. Спецназовец из Малайзии буквально всю свою службу провел в борьбе с террористами, базы которых располагались в джунглях. Причем, как говорили, именно его поколение военных «перерезало горло» боевикам из антиправительственных формирований. Латиноамериканцы, прекрасные собеседники, не «дотягивали» до требований современной военной школы, обладая преимущественными навыками антипартизанских боевых действий и охраны правопорядка. Генетически заложенное в любом офицере желание делать карьеру и здесь, в Западной Сахаре, проявлялось со всей очевидностью. Люди в погонах стремились, даже на короткий срок командировки, занимать более высокие по служебной иерархии должности. К чести представителей всех вооруженных сил, обходилось без интриг и «подковерной борьбы».

Норд-ост

Октябрьские события с захватом заложников в Москве с невероятно пристальным вниманием отслеживались в исконно мусульманской стране Марокко и на территории Западной Сахары. Как только информация о террористическом акте чеченских боевиков была передана международными информационными агентствами, многие из арабов, исповедующие ислам, подходили к Леониду, выражали искреннее участие. Марокканские полковник и подполковник, малазийский майор, бангладешский офицер с негодованием отозвались о чеченских боевиках, заявив - ислам религия мира и покорности. И, что не существует ничего общего между религиозным вероучением ислама и чеченскими бандитами. Словом, открытое осуждение теракта в Москве со стороны правоверных было налицо

Впрочем, вряд ли религия может нести ответственность за мирские дела правителей и нуворишей всех времен и народов. Ведь общность этническая и верования не остановила кровавые столкновения между западносахарцами и марокканцами. Если речь заходит о больших прибылях, то власть предержащие мало обращают на иные «химеры», вроде религиозной общности.

«Пленение» пустыней

Миссия флотского офицера Леонида Пархомова в Западной Сахаре завершилась.

Песчаные пейзажи тех мест лишь только кажутся безжизненными. За год Леонид встретил не больше десятка представителей скудной фауна пустыни. Но неумолимые свидетельства древней жизни проявляются подчас совершенно неожиданно. Во время патрулирования он, с невероятным для себя удивлением, в одной из пещер обнаружил наскальные рисунки. В доисторические времена здесь, оказывается, жили люди. И, право слово, не в небытие же ушла их древняя культура, привнеся свой драгоценный, забытый по источнику, вклад в сокровищницу мировой цивилизации.

Пустыня вновь влечет к себе русского моряка. Народ ее, в большинстве своем малообразованные кочевники, заслужил право на мирную жизнь, на процветание, на счастье. Именно здесь человеческая цивилизация планеты Земля сдает свой очередной экзамен на способность не забывать и беречь каждого своего жителя, каждый свой народ. И оправданы все усилия, которые затрачивает на мир и спокойствие в регионе Организация Объединенных Наций.

Батальон четверых

     Одна солдатская участь  на всех  здесь, в Афганистане. И  ей, серошинельной судьбинушке, ой как все равно, в каких ты званиях,  в каких родах войск пребываешь за Кушкой. В начале лета 1988 года на нашем военном аэродроме под Кабулом в одночасье сгорело прямо на полосе пять изготовленных к боевым вылетам штурмовика. Легендарные «сушки» были  под горловину заполнены горючим и под завязку несли весь положенный боевой комплект. Отчаянно точный пуск ракеты моджахедом с нависающей над авиабазой высоты 1700 метров над уровнем моря зажег вначале одну крылатую боевую машину. А дальше, как по цепочке, пламя в несколько секунд настигло еще четыре изготовленных к вылету наших самолета.

Несколько тонн топлива придали адскую силу подрыву авиационных ракет и снарядов.   Гигантский пожар удалось ликвидировать лишь через несколько часов. Техника-то ладно. С просторов Союза ее пришлют, тогда еще не оскудел своим производством военно-промышленный комплекс. Людей жалко. А чтобы понапрасну больше не отправлять на родительское горе «черные тюльпаны», да «грузы 200», командиры решили на самой вершине той горы поставить заставу десантников.

3 взвод 7 роты 3 батальона 317 гвардейского парашютно-десантного полка 103 гвардейской воздушно-десантной дивизии получил боевую задачу надежно оседлать  высоту 1700, создать на тех безжизненных склонах опорный пункт. Слова приказа, звучали, конечно, гордо и даже патетически. Да только  в жизни пришлось шестнадцати гвардейцам-десантникам превратиться в легендарных непальских шерпов. «Вертушка» смогла забросить груз и оружие только до подножья горы. Погода в горах известна своими перепадами – летним днем солнце нестерпимо палит, раскаляя камни по температуры жаровни. Ночью же здесь зуб на зуб не попадает от холода. А уж зимой и вовсе несладка ты солдатская лямка на ледяных горных склонах, сродни испытаниям суворовских чудо-богатырей в Альпах, да скобелевских молодцов на Балканах.

Гвардии рядовой Феррух Гаджибайрамов, хоть и родом из Дагестана, с трудом выдерживает невероятную тяжесть горной воинской жизни. На пост боевого охранения гвардейцам вначале пришлось заступать на абсолютно голой скалистой вершине, от ветра и солнца не спрятаться ни днем, ни ночью.   Армейскую палатку вшестером на вершину поднимали неделю. Со всем грузом – оружием, провиантом и снаряжением – справились лишь за месяц.

Феррух, как единственный горный житель среди «равнинных» ребят из Питера, Украины да Кубани, как-то в одночасье превратился в нештатного прораба. Издревле весь Кавказ строит свои дома из дикого камня, выкладывая прочные, на века, высокие стены минаретов мечетей   и сторожевых башен без раствора, подгоняя камень один в один. С детства он видел как соседи, родственники возводят постройки, где-то и сам помогал, искал и приносил природные «кирпичи». 

Как живешь без меня, сейчас, родной Дербент? Письма из дома идут так долго в Афганистан. А солдатскую радость от весточки из дома не передать словами. Мать и отец обстоятельно пишут обо всех событиях огромного рода – кто женился, как играли свадьбу, кто построил дом, а кто из родни поступил в институт.  Хотя самим родителям тяжело вдвойне, зная, где сейчас их сын. Мать, как узнала о том, где предстоит служить сыну, потеряла сознание от переживаний. Но в письмах не показывала ни буквой, ни словом о своих материнских страданиях. Почитаешь такие строки, написанные до боли знакомым почерком, легче на душе становится. И ветер не так промозгло задувает под видавший виды десантный бушлат, а мороз не так добирается  до самых солдатских, живых, несмотря на все испытания, косточек.

Полтора года назад, 13 мая 1987 года партия дербентских парней прибыла в Махачкалу. В спортзале одной из школ, ближе к военкомату, два десантника-«покупателя», офицер и сержант, устроили для призывников соревнование – подтягивание на перекладине, отжимание на брусьях, да лазанье по канату. Феррух, крепкий спортивный парень, с испытаниями справился с удовольствием. Оттого «борт», видавший виды и тысячи   будущих и настоящий десантников Ан-26, вскоре перенес его подобно сказочному джину вместе с другими кандидатами в крылатую пехоту из Пятигорска в Фергану. Здесь располагались ворота в Дагестан, десантная «учебка». Шестьдесят восемь дагестанцев, ребят с обостренным чувством собственного достоинства и  справедливости, сразу показали свой характер. Кто-то из постоянного состава учебной части сказал в адрес новобранцев обидные слова. А дальше как закрутилась «карусель», что едва успокоили разбушевавшихся не на шутку парней.

Потом отцы-командиры доходчиво объяснили: хорошо, что вы, земляки, такие дружные, в обиду друг друга не даете. Только здесь вы не представители вооруженных сил отдельно взятого Кавказа,  а солдаты великой страны. Воевать, а если придется и умирать, предстоит вам вместе с сибиряками и уральцами, таджиками и узбеками, прибалтийцами и дальневосточниками, словом, со всеми республиками СССР. Если, конечно, хотите жить и побеждать в той горно-пустынной стране, которая живет в средневековой эпохе и по собственным обычаям.

Полгода в «учебке» показались вечностью. Жара, невероятная физические нагрузки, боевая подготовка без условностей, прыжки с парашютом, наряды и караулы – испытание не для тех, кто слаб волей и телом.

Впрочем, специальность водителя «Урала», кою гвардии рядовой Феррух  Гаджибайрамов пытался овладеть в Фергане, оказалась им освоена, деликатно выражаясь, недостаточно. В советском гарнизоне афганского города Калат, что невдалеке от пакистанской границы, его первые же пробные «заезды» резко сократили количество зеленых насаждений в военном городке и сделали более округлыми немало углов в вылепленных из глины домах.   Начальник автослужбы, надо полагать, употребил все несловарное богатство разговорного русского языка в адрес преподавателей автомобильного дела из ферганской «кузницы» десантных подобных «кадров».

На первых же стрельбах несостоявшийся водитель-«уралец» выбил все  мишенные «десятки». Ротный оценивающе взглянул на крепкого дагестанца и принял решение – быть тебе, новоявленный десантник, пулеметчиком. Тот обрадовался, ведь не каким-то «водилой» теперь предстояло служить, а самым настоящим пулеметчиком. Правда, никто из новых сослуживцев Ферруха не разделил с ним его радость.

На первом боевом выходе Феррух познал сполна всю истину пословицы, сколько времени отводится десантнику на орлиную ипостась, а сколько – на все остальное. Бронежилет, пулемет, боезапас, вода и продукты потянули все вместе где-то на 60 кило при его собственном весе в 71 килограмм. Командир разрешал из положенной амуниции заменить лишь сапоги на кеды. Отряд из пятнадцати человек высадили за несколько десятков километров от предполагаемой засады на караван из Пакистана. Пока дошли до назначенной точки, сошло не семь,  а семьсот семьдесят семь потов.  Тогда все обошлось спокойно. Каравана так и не дождались, лишь зря просидели в засаде несколько суток.  

Следующий раз все оказалось намного серьезней. В «духовском» караване шло более ста вооруженных до зубов моджахедов. Группа десантников сыграла на внезапности и с четверть часа поливала врага огнем из всех стволов. Но душманы быстро оправились и организовали оборону. А как только поняли, сколько против них шурави, начали их грамотно окружать.   Десантники рванули, сколько было сил, назад, к месту, где их должен был забрать вертолет. Задача выполнена, а при многократном превосходстве противника на чужой территории продержаться более получаса – невыполнимо. Так быстро еще в жизни Феррух не бегал. Правда сухпаек и воду, пришлось побросать, ведь в бою помогут выжить лишь родной пулемет и патроны.

Всего за шестнадцать месяцев службы в Афганистане десантник Гаджибайрамов шестнадцать раз выходил на боевые задания. Через много лет, уже став подполковником, проведя в вооруженных конфликтах  на Северном Кавказе еще шесть лет своей жизни, он поймет, в чем же разница между Той войной и чеченскими кампаниями. Там, в Афгане, не было у него, 19-летнего парня, того чувства несправедливости, которое возникло на охваченном горнилом братоубийственной войны родном Кавказе. Простые люди в том же Калате хорошо относились к ним, солдатам великой страны. По большому счету от «человека с ружьем» из страны Советов зависело благополучие и безопасность афганцев, их мирная и привычная жизнь. Спору нет, грязи хватало и в то время, ведь сколько раз ему и друзьям-десантникам предлагали местные мальчишки купить наркотики.   Кое-кто из его сослуживцев и не отказывался. Но сам Феррух помнил слова отца – не вздумай, жизнь променяешь на сомнительные грезы! Только отчего, когда его доблестный гвардейский десантный полк уходил в Кабул, сами афганцы провожали советские войска цветами и песнями, в благодарность за годы мира и спокойствия, кои после уже 20 с лишком лет так и придут на их землю.

Тогда, 20 лет назад, на высоте 1700, они, 16 десантников заставы вгрызались в скальный гранит. Горные орлы невозмутимо парили чуть поодаль от неспокойных шурави. Саперы взрывами делали углубления. Но для заряда надо было пробить хотя бы небольшой шурф. От лома руки покрывались кровавыми мозолями, острие железного «карандаша» не просто тупилось, а распластывалась от бесчисленных ударов о гранитную твердь металлической «розочкой».

Прошел вместе с тем месяц, другой. Появились оборудованные невероятным трудом десантников позиции, склад, кухня, «каменки» - так по аналогии с землянками они назвали тесные  укрытия, где можно было хотя бы немного укрыться от ледяного ветра. Моджахеды знали о предстоящем выводе наших войск и каких-то серьезных вылазок против заставы не предпринимали. Обстрелы продолжались же постоянно.

Однажды, возле минометной позиции, Ферруха, к тому времени уже сержанта, «припечатал» к земле взрыв гранаты. Его немного оглушило, но даже в санчасть не отправился. Все ведь обошлось, а кто вместо Ферруха будет заступать в дозор, пока он будет наслаждаться белизной простыней и миленькими личиками медсестричек в лазарете?

 Напряжение на заставе возрастало. Выдержать мощный пресс из опасности и страха, невероятных физических усилий оказалось под силу далеко не каждому. Простое замечание сержанта повару, тот был родом из одного портового города, мол – не надо ночевать на кухне, раз положено спать в «каменке», значит будь добр, так и делай. Но у того парня нервы оказались ни к черту, схватил автомат,  уж он был у всех всегда под рукой и с досланным патроном в патроннике. Раздалась очередь. Чудом никто не пострадал, успели сразу скрутить, уж что-что, а делать это десантура умела.  Злобы к «стрелку» не испытывал ни один из пятнадцати ребят на заставе. Здесь и у здорового человека  психика может не выдержать. А у повара, как выяснилось, еще дома было не все в порядке с психикой. Как только его призвали в десант, да еще отправили в самое пекло?

Настоящее чувство опасности пришло позже. За месяц до окончательного вывода наших войск из Афганистана с заставы сняли для его прикрытия всех, кроме четверых человек. Днем и ночью над горсточкой десантников нависала неминуемая смерть.  Постоянно они обходили все огневые позиции, давали с каждой по нескольку очередей, бросали гранаты. Авось, противник и не поймет, сколько здесь парней в  тельняшках. Словом почти как у Леонида Соболева, нас мало, но мы – тельняшках, а четыре моряка – батальон. А еще помогал Джек, «штатный» пес седьмой роты. Отчего еще они даже шутили, все как в известном фильме «четыре десантника и собака».

Джек, боевой пес, несколько лет был ротным талисманом. Но, лихие ухари из разведки дивизии, когда снимали с постов их заставу, незаметно им одним ведомыми посулами переманили четвероногого десантника  к себе на службу. То ли у наследников легендарных пластунов тушенка оказалась вкуснее, то ли боевая работа интересней, но Джека больше никто из десантников так и не увидел.

Война для Ферруха и его друзей закончилась столь же внезапно, как и началась. С цветами, торжественно их провожали из Афганистана. В Витебске, в воздушно-десантной дивизии оставалось дослужить всего несколько месяцев. Потом, его преобразованный, но так и не снявший тельняшки, полк перебросят в Нагорный Карабах, где загорится один из первых пожаров на земле «единого и могучего». Но гвардии старший сержант Гаджибайрамов уже вернется домой, где его будут ждать всего шесть лет мирной жизни. С одним лишь напоминанием о войне, медалью «За отвагу», кою ему через год вручат в военкомате.

В середине 90-х годов уже прошлого столетия старший сержант запаса станет лейтенантом на уже новой войне, о которой еще не пришел черед рассказать всю правду. Подполковник Гаджибайрамов с теплотой и одновременно  болью вспоминает те 16 «афганских» месяцев как лучшее время своей жизни. Все испытания на прочность были им, пройдены там, в Афганистане, где осталась его юность, куда по-прежнему зовет его сердце.   В любом случае Феррух искренне верит что, как человек и гражданин, он родом из того третьего взвода, седьмой роты. Вся последующая жизнь показала, насколько ценна закалка войной, пройденная в юности.  И, если родина вновь призовет, готов вновь вернуться на те, опаленные войнами скалы выполнить приказ родины.

 

 

 

 

 

 

 

 

   

 

 

Командирский союз под знаком Причерноморья. Или - летом 2003 года

В сухих строчках планов всевозможных учений «BLACKSEAFOR - 2003» как-то не предусматривалось тесное общение между моряками-причерноморцами. И уже, судя по опыту предыдущих программ «Общего моря», само по себе решение единых задач, общие встречи, в том числе и на неформальном уровне, объединяют людей, способствуют возникновению дружеских связей. В данном контексте командир Черноморской военно-морской группы бригадный адмирал Георги Георгиев (ВМС Болгарии) сумел найти золотую середину в сочетании морской практики, сплаванности кораблей и появлению дружеских контактов между людьми в погонах из различных государств.

Кают-компанейское застолье и откровенные беседы способны сблизить моряков. Ведь на всех флотах атмосфера единых команды, офицерского коллектива и экипажа одинаково лелеется кают-компанией, как места отнюдь не только предназначенного для завтраков, обедов и ужинов. Причем, как довелось увидеть на приеме в Новороссийске, под обаяние моряцкого застолья попал и сугубо гражданский человек – заведующий сектором международных связей Новороссийской государственной администрации Александр Борисович Титов.

Языкового барьера - как такового – на «эскадре общего моря» не существовало. Уровень знания английского позволял осуществлять управление кораблями в море, проводить учения по коммуникации. Моряки из Болгарии, Грузии, Румынии, само собой Украины владели разговорным русским языком. Причем, кто-то даже пошутил – официальный язык учений один, общаемся между собой совершенно на другом, на «едином и могучем». Нечто, похожее происходило и на «командирских» приемах на болгарском фрегате «Смелом», проводимых командиром ЧВМГ в каждом порту захода кораблей «эскадры общего моря». Дружеская беседа здесь прекрасно подпитывалась вкуснейшей болгарской кухней и знаменитой ракией. Впрочем, российские моряки на СКР «Пытливый» также не ударили лицом в грязь, благодаря стараниям командира капитана 2 ранга Олега Криворога. Причем, старший мичман Александр Карась как всегда блистал мастерством в кулинарии и сервировке.

Так получилось, с хозяевами ходовых мостиков довелось близко познакомиться в Новороссийске, на «Смелом», именно во время приема командующего ЧВМГ. И дальнейшее общение происходило именно под добрым знаком «общей кают-компании».

Командир румынского корвета капитан 3 ранга Адриан Леподату

.

Хозяин ходового мостика «Мачеллариу» разговаривал с нами на хорошем русском языке. В свое время Адриан проходил подготовку в 30 учебном центре подготовки иностранных специалистов в Поти. И почти сразу попросил называть его на наш манер – Андреем. Как с юмором он говорит о себе, ему пришлось служить и «над водой и под водой». В его послужном списке значится и субмарина

Оказалось, несмотря на различия – в языке, в национальностях, у нас намного больше общего, нежели различий. Выяснилось, юмор и хорошую шутку одинаково хорошо воспринимают все, независимо от языка и менталитета. «Вспышки» смеха то и дело раздавались за столом в кают-компании. Вместе с тем не забывали, и поговорить о серьезных вещах, так или иначе, нас всех касающихся.

Пользуясь, случаем, поинтересовался у Адриана Леподату, как обстоит дело с комплектованием его корвета профессионалами. Командир «Контр-адмирала Мачеллариу» ответил – проблем нет, отбор матросов и старшин на корабль идет по конкурсу. Желающих более чем достаточно. Служба на флоте пользуется престижем благодаря стабильности в выплате денежного довольствия, определенным социальным гарантиям. Поинтересовался, за какую сумму, в среднем, ежемесячно расписывается в финансовой ведомости румынский профи. Оказалось, речь идет где-то о ста пятидесяти долларах.

-Андрей, как так у вас, получается? - сказал я, обращаясь к Леподату. - Наш контрактник на боевом российском корабле получает денежной довольствие, вполне сопоставимое со своими румынскими коллегами. Но процент профессионалов у нас не превышает десяти процентов.

-Мне сложно судить, почему у вас так происходит, а у нас так, - ответил Адриан.

-Все очень просто. – Поддержал разговор командир украинского корвета «Винница» капитан 3 ранга Александр Тарасов. – Адриан, скажи, во сколько вы у себя «закрываете море на замок»?

-В шесть вечера.

-А смены боевого обеспечения на вашем флоте предусмотрены?

-Нет, на корабле остается только дежурный и вахта.

Квартирный вопрос в ВМС Румынии решается в течение года полтора после прихода молодого офицера на корабль за счет служебного жилья. Причем благодаря системе кредитов государственную квартиру можно выкупить. И в этом случае вновь приобретается право на жилплощадь от правительства. «Не обижены» и матросы, старшины. После подобной вполне подробной информации о степени социальной защиты украинских моряков, вопросов, понятное дело, у меня поубавилось.

Командир турецкого фрегата «Явуз» капитан 3 ранга Тамер Зорлубаш.

С турецким офицером познакомился также в Новороссийске, на приеме по случаю прибытия в морские ворота юга России. Так случилось, в кают-компании болгарского фрегата «Смелый» наши места оказались напротив. Тамер - брюнет чуть выше среднего роста, приветливый, внимательный к собеседнику, как-то сразу расположил к себе. Причем, как говорили наша офицеры, командир «Явуза» пользовался всеобщим уважением именно благодаря личному обаянию.

В море капитан 3 ранга Тамер Зорлубаш действует решительно, даже красиво. Наблюдал, как корабли ЧВМГ выполняли очередной эпизод учений. Фрегат «Явуз» осуществляет перестроение в ордере. Теперь турецкий корабль идет прямо по курсу «Пытливого». Сейчас российским и турецким морякам предстоит отработать передачу «гуманитарного» груза с одной «единички» на другую. Погода благоприятствует. Море спокойное. В самой операции внешне нет ничего сложного, если учитывать отменную обученность экипажей. Турецкий фрегат и российский «сторожевик» - на траверзе друг друга. Отчетливо видны все небольшие вмятины на борту «Явуза», каждый элемент его надстройки. Его моряки одеты в спасательные жилеты, стоят вдоль борта в стальных шлемах американского образца, в строевой стойке вооруженных сил своего заокеанского партнера.

Грузами обмениваются носовые команды. Турки облачены в разноцветные жилеты. Бросательный конец сразу же попадает на палубу «Пытливого». Всего эпизод занимает несколько минут. В пакете с «Пытливого» несколько так называемых пресс-пакетов (в него входит буклет, фотография корабля и …. две бутылки отличного сухого вина). На прощание моряки машут друг другу головными уборами. С турецкого фрегата звучит популярная эстрадная песня на русском языке. Не знаю, насколько хорошо владеют языком северного соседа на «Явузе», чтобы понять нашу эстраду. Но с чувством юмора на «турке», похоже, все в порядке. В транслируемом сингле российских моряков больше всего рассмешили слова – «Я сошла с ума».

Тамер Зорлубаш принадлежит к новому поколению турецких морских офицеров. Вся его служба прошла на современном боевом корабле. На «Явузе», фрегате западногерманской постройке, он с лейтенантов. Предшественникам Тамера повезло меньше. Долгие десятилетия турецкий флот комплектовался из настоящего корабельного «секонд-хенда» преимущественно американских ВМС. Как следовало из разговоров с нм, отношение к вооруженным силам в Турции весьма почтительное. Офицеры – элита общества. Сегодня идет бурное перевооружение и обновление боевой техники в сухопутных войсках, корабельного состава ВМС.

Тамер с удовольствием откликнулся на мое желание побывать на «Явузе». Причем особо подчеркнул, он приглашает меня в любое время днем, а не в рамках официального «отрезка» для посещения фрегата.

Командир фрегата ВМС Болгарии капитан 2 ранга Огнян Колев.

Огнян в полной мере соответствует своему «пожароопасному» имени. К сожалению, в понедельник утром 25 августа, уже в Новороссийске, стало известно о террористических актах в Краснодаре. Командир отряда ЧВМГ болгарский бригадный адмирал Георги Георгиев тогда выразил искреннее сочувствие и понимание всей сложности проблемы международного терроризма во время протокольного визита главе администрации Новороссийска Владимиру Синяговскому.

-Одной из наших задач является противодействие терактам, общая координация действий флотов стран Причерноморья в борьбе с подобным злом», - было заявлено во время приема в администрации города.

Болгарский командир весьма эмоционально отреагировал на гибель людей в Новороссийске. Он не мог понять – как так, при наличии мощных правоохранительных структур в России происходят взрывы, гибнут люди. А огромная страна не в силах преодолеть до конца сепаратизм в Чечне.

-Распад Союза ослабил у нас государственную власть, - отвечаю болгарскому командиру, - ты же сам учился в Питере в 93-94 годах. Неужели не помнишь, как все происходило? Сейчас возвращаем все на круги своя. Но, как, видишь, все происходит очень тяжело.

Огнян еще больше разгорелся, когда узнал – я из флотской газеты. Оказывается, на болгарском языке журналист звучит как «дописник». Даже немного пошутили, - дескать, главное моряки уже сделали в море, мне же остается лишь «дописать». Особой популярностью в среде военных печатный еженедельник «Болгарская армия» не пользуется. Хотя, судя по качеству полиграфии и содержанию публикуемых материалов, выглядит вполне достойно. Главное, что не устраивает болгарских военнослужащих – официозность, отсутствие критических материалов в их газете.

-Пресса должна быть властью, настоящей властью. А не плестись в хвосте чьего-то мнения и писать так, как ей скажут.

Взгляды взглядами, с Огняном вполне возможно поспорить относительно места масс-медиа в политической структуре общества. В любом случае, он согласился со мной – на основании того, что по утрам открываешь газету, нельзя утверждать, что разбираешься во всех тонкостях журналистики. Но в открытом море, на ходовом мостике «Смелого» Колев ведет с настоящей виртуозностью профессионала. Фрегат, похоже, он воспринимает как стальное продолжение своего тела. «Единичка» послушна ему на все сто. Маневрирование происходит с предельной скоростью, по-моряцки лаконично. Дай Бог, Огнян, еще раз встретиться на учениях «эскадры общего моря». Доспорим!

Командир катера ВМС Грузии капитан-лейтенант Роин Джиджелава.

Грузинским морякам во время учений приходилось весьма непросто. Мореходность камера была явно несопоставима с остальными участниками ЧВМГ. «Тбилиси» держался на воле своего экипажа и командира – Роина Джиджелавы.

Путь Роина в военно-морские силы, в общем-то, типичен для молодого флота Грузии. Гражданский моряк по образованию, он участвовал в конфликте в Абхазии как раз на одном из первых грузинских катеров. Один раз даже чуть не вступили в перестрелку друг с другом с нынешним командиром бригады капитаном 3 ранга Романом Пипия. Во время «той» войны погиб его дед. И каждый раз, когда причерноморцы собирались вместе, он говорил один и тот же тост – за мир.

По результатам участия «Тбилиси» в международных учениях капитан-лейтенант Джиджелава представлен досрочно к присвоению очередного воинского звания капитан 3 ранга.

Командир «Винницы» капитан 3 ранга Александр Тарасов (Украина).

Александр – выпускник Севастопольского военно-морского института имени П. С. Нахимова 1996 года. На переломе эпох, еще курсантом, принял решение о приеме присяги на верность народу Украины. Довольно быстро стал командиром корабля.

На подходе к турецкому Гельджюку на корвете ВМС ВС Украины произошел несчастный случай. Тяжело был травмирован моряк. В совместных действиях моряков-причерноморцев его жизнь была спасена. В Севастополь украинского матроса доставили на российском «Пытливом». Представляю, насколько тяжело переживал за произошедшее командир. Ведь, несмотря на внешнюю сдержанность, он искренне переживает за корабль, за экипаж.

«Винница», несмотря на громкое название – корвет – есть ничто иное, как известный всем морякам - овровцам малый противолодочный корабль типа «Альбатрос», приспособленный для службы в морских частях пограничных войск. Именно из состава балаклавской морской пограничной бригады ее и передали в состав ВМС. Служба на подобных единичках – малоприятное «удовольствие». Корабль бросает даже на небольшой волне. Бытовые условия в кубриках и каютах оставляют желать лучшего. Оттого, характер моряков с «альбатросов» одинаково тверд, они всегда в готовности к испытаниям.

Командир СКР «Пытливый» капитан 2 ранга Олег Криворог

О хозяине ходового мостика «Пытливого» рассказано очень многое на страницах флотской газеты. Четыре месяца сторожевой корабль Черноморского флота провел на просторах морской стихии. Причем, все время на ходу. Олег Леонидович показал себя и на учениях ЧВМГ с наилучшей стороны, сумел стать настоящей душой «командирского клуба», нештатного, но искреннего объединителя хозяев командирских мостиков эскадры причерноморцев. «Эскадра общего моря» в третий раз провела свое «рандеву» на просторах Черного моря. Одной из ее традиций уже стало проведение парада-прощания кораблей перед возвращением к родным берегам. Поочередно место флагмана занимают все участники ЧВМГ. Импровизированный салют возвещает одновременно и радость предстоящей встречи с домом. И – сожаление от расставания с новыми друзьями.

….Каждый командир-причерноморец на прощание желает своим коллегам еще раз встретиться. Все ведь живем и служим на берегах одного моря!