Майор Кобра. Или - летом 1991-го

Майор «Кобра»

Ночи в горах были холо­дными. Майор Кобра кутал­ся в стандартное  зеленое одеяло. В очаге тлел кизяк. Или — как он еще называ­ется в здешних краях? Но зачем задавать местным жи­телям лишние вопросы? Ира­кских солдат, тем  более офицеров, курды предпочи­тали видеть в прорезь при­цела. Правда, там  сейчас не до войны с Багдадом. В турецкой части Курдистана мехметчики (турецкие  сол­даты) громили базы боеви­ков курдской рабочей пар­тии, уничтожая всех мужчин-курдов, способных  носить оружие. Отряды жандарме­рии из страны Ататюрка проникали и сюда, в Север­ный Ирак.

Курдам было просто не до маленького гарнизона  — «точки» иракских ПВО, затерянного в горах. Зенитно-ракетный дивизион жил от­носительно спокойной, раз­меренной жизнью.

— Не спится, Алексей? — спросила Лариса, жена май­ора. — Устал?

Впрочем, женой-то настоя­щей она ему не приходилась. В свое время Лариса, вы­пускница медучилища, поз­накомилась с брюнетом — иракцем по имени  Халем. Группа «Орлов  Саддама» училась в местном авиаци­онном училище сбивать аме­риканские «Томкэты», изра­ильские «Кфиры»,  англий­ские «Торнадо». Как только войска Хусейна оккупирова­ли Кувейт,  недоучившихся летчиков его армии быстре­нько отправили на родину», а Ирак.

Лейтенант Халем погиб. И в первом же своем  боевом вылете. Истребитель - бом­бардировщик «Хорнет» ВВС США легко разделался с  МИГ-21. Но и янки не вернул­ся на свой авианосец. ФА-18 нашел свою смерть от «Волги», иракского зенитного ра­кетного комплекса. Военным специалистом, так совпало, там был русский  майор по имени Алексей.

Впрочем, майор не  мог официально называться спе­циалистом и помогать иракцам.

Накануне и уже в ходе бое­вых действий все иностранные граждане покинули их стра­ну. Прощай, мечты о валют­ных  вливаниях  в  семейный  бюджет вкупе с грезами о квартире в столице!  Впро­чем, многие военные тогда еще великой армии испыты­вали чувство вины перед иракцами. Договоры-то надо соблюдать. Причем не толь­ко в части, касающейся по­лучения прибыли от взаимо­выгодных отношений.

Майор остался в Ираке. Причем вовсе не из-за вели­кой ненависти к американс­кому империализму и боль­шой любви к многострадаль­ному иракскому народу. Про­сто произошла одна  бана­льная история, результатом которой был полный разрыв с женой. Возвращаться в се­мью после этого Алексей не захотел. Хотя прекрасно по­нимал  — на родине против него могут возбудить уголо­вное дело по фактам госуда­рственной измены, дезертир­ства. И, Бог еще знает, по каким статьям.

Офицеры госбезопасности Ирака быстренько сообрази­ли, какая выгода будет для обороноспособности их госу­дарства от выпускника изве­стной Академии ПВО. Сде­лать Алексея пропавшим без вести для них было делом техники. И майор стал офи­цером иракской армии, по­лучил новую фамилию, оз­начающую в переводе с ара­бского «Кобра». С Ларисой он познакомился уже после «Бури...», в госпитале, где лежал с тропической лихо­радкой.

Алексей вышел на свежий воздух из душной кельи, вы­рубленной в скале. Часовой сидел возле костра, обхва­тив руками «калашников». Он резко обернулся на шо­рох. Но, увидев майора, же­стом пригласил его присесть рядом, угостил чаем, зава­ренным с какой-то невероят­но душистой травой. Отно­шения между офицерами и солдатами на Богом забы­той «точке» были довольно просты. Тяжесть службы под постоянной  угрозой ударов с воздуха компенси­ровалась некоторым  смяг­чением уставных строгостей. «Точка» еще хранила память о «буре» почти вось­милетней давности. В пред­утренних сумерках расплы­вчатые очертания разбитых пусковых установок  каза­лись похожими на джиннов из арабских легенд.

Дивизион по-прежнему ох­ранял от ударов из поднебе­сья секретный завод, упря­танный в глубине скал. Сму­глые наследники  мифичес­ких гномов ковали на нем мечи будущих побед над ко­варными англосаксами  и предателями мусульманско­го мира. Спецкомиссия ООН так ни разу и не побывала в штольнях завода.   Иракцы мотивировали свой отказ на ее запросы курдским повс­танческим движением на се­вере...

«Томагавк», рожденный за тысячи миль от Персидско­го залива, сейчас  занимал свое место на суперсовремен­ном корабле ВМС США.

...Рев сирены заставил майора подняться с  земли и быстро направиться на ко­мандный пункт. Там уже на­ходился полковник  Сахиб. Он неплохо говорил по-рус­ски.

— Алеша, по оповещению передали сигнал:  «Угроза нападения воздушного про­тивника». Цель,  предполо­жительно, крылатые раке­ты, — сказал Сахиб, про­пустив обычные слова при­ветствия.

— Пусковые установки — на позиции, станции — на высокое! — скомандовал за­тем полковник на арабском.

Пусковые .установки и ста­нции наведения были спря­таны в штольнях и закрыты от внешнего мира мощными железобетонными воротами, словно сокровища Аладдина. По тревоге включались элек­тродвигатели. И боевая тех­ника, установленная на теле­жки, двигалась по рельсам наружу. Там она обнаружи­вала цель, стреляла по ним ракетами.

— Сахиб, — тихо произ­нес Алексей,  по штатной должности его заместитель. — Предлагаю план «Кобра». «Томагавками» они нас не возьмут, мы слишком глубо­ко под землей.

Полковник вышел на связь с Багдадом. Удивительно, но факт. Американские средства радиоэлектронной борьбы не задавили военные частоты в эфире. И передал свои предложе­ния командующему ПВО.

Пусковые установки оста­лись в глубине гор. Только рельсы для их тележек про­должали чернеть на  серой поверхности стартовых пози­ций.

...Командир ракетного крейсера под звездно-полосатым   флагом кэптэн Сэмюэл Дэмон полу­чил боевое распоряжение — нанести удар по объектам 11, 23, 56. Одиннадцатый объ­ект и был дивизионом пол­ковника Сахиба. Англича­не на своих «Торнадо» затем должны были уничтожить за­вод в горах. Минута... И уже ничто и никто не сдерживал крылатую смерть  от  ее  стремительного  полета.

«Томагавк»,  прячась  в складках  местности, мино­вал южный и центральный Ирак.    Радиолокационные станции так и не обнаружи­ли его. По контуру гор, сня­тых со спутника и переданно­го на крылатую ракету, си­гарообразное тело с нарисо­ванной акульей пастью шло точно на цель. Взрыв про­изошел в глубине скалы. Ка­мень дрогнул,   известковая пыль, дым, пламя и остатки ракетного топлива выплесну­лись наружу. Пещера, ку­да ударила ракета, на мгно­вение стала похожа на жер­ло вулкана.

«Цель уничтожена»,   — пошел  еще один доклад в Пентагон. Десятки и сотни таких до­кладов стали потом основа­нием для записки президен­ту США от министра оборо­ны. В ней делался однозначный вывод:

«Военный потенциал Ирака разрушен».

...Майор Кобра вышел на свежий воздух и жадно вдох­нул всей грудью. Дивизион по-прежнему жив. Единствен­ное,  надо менять  рельсы для пусковых установок, раз­вороченные взрывом. Глав­ное, нет убитых. Ранен, пра­вда, часовой, так и не поки­нувший свой пост, но им сейчас занимается Лариса — фельдшер части.

Его план сработал.

Алексей сидел возле по­гасшего костра, обхватив голову руками, и думал:

— «Восемь лет, как  я пропал без вести. Кто  ты теперь, майор Кобра?».

...«Буря в пустыне» бросала с неба ракеты и бомбы на библейскую землю, где  по преданиям в древности рас­полагался Эдем — земной рай.  Майор тогда был во­енным специалистом в диви­зионе ПВО, также скрытом под землей. Месяц за меся­цем пусковые установки вы­катывались на позиции, дела­ли залп и скрывались, ес­ли успевали, в бункеры. Из стартовых расчетов    погиб уже каждый второй...

Наконец, когда в строю ос­талась лишь одна пусковая, майор предложил сохранить ее для особой цели.

Почти месяц    дивизион терпел удары по своим по­зициям. Разведка американ­цев зачислила его в унич­тоженные. Потом началось сухопутное наступление за­падной коалиции. Иракцы от­ступали.

Танковая дивизия ирак­ской армии гибла под удара­ми штурмовиков «Тандерболт».   Компьютеризирован­ные системы   управления боем с воздушного команд­ного пункта (ВКП) направ­ляли в смертоносный полет самолеты в наиболее рацио­нальном режиме. И те  не давали противнику ни малей­ших шансов на спасение.

Война не обходится   без случайностей, ВКП, располо­женный на огромном лайне­ре, почему-то неожиданно отклонился от курса, и по­явился в зоне   поражения дивизиона. «Кобра» распря­милась в броске одной-един­ственной ракеты.

Кровавый закат вечернего солнца слился с огромным облаком разрыва.  Штурмо­вики, лишенные управления, засуетились, подобно слепым котятам. И пока они пере­ходили на режим «децентра­лизованный бой»,  большая часть танковой дивизии ус­пела выйти из-под удара с воздуха.  Сотни  танкистов были спасены.

Майора  Алексея иракцы прозвали Кобра. С тех пор прошло почти восемь лет. И вновь амери­канские и английские самоле­ты появились в небе Ира­ка.

Майор увлекся в послед­нее время историей, много читал и размышлял.   Так, однажды он с удивлением открыл для себя, насколько точно скопировали древне­греческую модель демокра­тического общества американ­цы и англичане, французы и немцы. Эта демократия ста­ла благом только для них и, бедой других стран, составлявших лишь сырьевыми придатками запада.

Но попробуй    какой-нибудь Саддам Хусейн потре­бовать  чего-то не  чужого даже, а своего, по праву при­надлежащего народу   его страны! Расправа будет ско­рой и жестокой.

После «Лисы в пустыне» Алексей перехватил радио­передачу, где утверждалось: «Ирак отброшен в развитии своей  военной промышлен­ности на пять лет назад». Он усмехнулся. Завод, который они прикрывали, продолжал работать...

Кто-то провел ладонью по волосам Алексея.

— Лариса? — сразу уга­дал он.

Действительно, кто еще мог  позволить себе подоб­ную вольность к заместите­лю  командира дивизиона?

— Ты поседел. Алексей, — произнесла она.

— Нет, это пыль... — хо­тя майор знал, что это дей­ствительно седина.

«Жалко ее. Одна на «точ­ке», среди сотни мужиков. Ни воды тебе, ни мало-маль­ски приличных условий жи­зни. Хотя... Чего   жалеть? Она сама выбрала свою до­рогу», — подумал Алексей.

Майор Кобра тоже сам из­брал свой путь.